Воронежский государственный природный биосферный заповедник имени В.М. Пескова

Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации

ФГБУ

ВОРОНЕЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
ПРИРОДНЫЙ БИОСФЕРНЫЙ ЗАПОВЕДНИК
ИМЕНИ В.М. ПЕСКОВА

+7(473)269-44-85; 259-45-48; 259-45-60; 210-66-20;

При обнаружении пожара, браконьерства и других нарушений заповедного режима

Подписаться на новости
 

Воронежский заповедник: Люди и Судьбы. Тайны Николая Спицына

Блоги
30 июля 2021

Новость от 10 мая 2016 года.

Когда рассказывают историю создания Воронежского заповедника, обязательно называют имя Николая Николаевича Спицына. Именно этот человек стоял у истоков нашего заповедника. До настоящего времени о Спицыне Н.Н. мы знали лишь то, что он закончил Санкт-Петербургский Императорский лесной институт, в 1922 г. был лесничим Графского лесничества и участвовал в работе экспедиции московских зоологов, обследовавших фауну Воронежской губернии, а также что он обращался в губернские инстанции с просьбами и обоснованием необходимости организации охраны бобра на реках Усманского бора. Вот и вся информация о человеке, который начал историю  бобрового заповедника.

Однако, благодаря нашей любознательности, ряду счастливых случайностей и встреч с небезразличными к заповеднику людьми, мы приоткрыли завесу таинственности этого легендарного человека. Огромную помощь в поиске материала оказала Марина Соломоновна Шендерова – племянница М.П. Скрябина –  нашего известного воронежского лесовода, который в период с 1936 по 1966 гг. был научным сотрудником Воронежского заповедника и заместителем директора по науке. Марина Соломоновна – жительница Санкт-Петербурга – любезно согласилась просмотреть в государственном архиве этого города личные дела студентов Императорского лесного института, а также дела работников лесного ведомства. Она сделала выписки из личных дел и сообщила о наличии там студенческой фотографии Николая Николаевича. И теперь, после окончания переписки с архивом, всевозможных формальностей и двухмесячного ожидания, мы имеем возможность увидеть лицо Николая Николаевича Спицына и узнать, кем был человек, вставший на защиту российских бобров и обивавший пороги воронежских губернских инстанций ради создания бобрового заповедника. 

Фото слева: Спицын Н.Н., студент IV курса Санкт-Петербургского Императорского лесного института  


Николай Николаевич Спицын родился 4 февраля 1893 г. в г. Белом Смоленской губернии в семье купца. В 1902-1911 гг. он учился в Бельской гимназии, затем поступил в  Московский университет на естественное отделение физико-математического факультета. Окончив первый курс, Николай Спицын подал прошение об отчислении из университета. Причиной стало желание учиться в  Санкт-Петербургском Императорском Лесном институте. В июле 1912 г. он был допущен к сдаче конкурсного экзамена для поступления в это учебное заведение.

В сентябре 1916 г. Н.Н. Спицын  досрочно (шла Первая мировая война) закончил Лесной институт и получил звание ученого лесовода второго разряда с разрешением после окончания войны «исполнить окончательную практику и получить звание ученого лесовода первого разряда».

В какой среде учился Н. Спицын? Что повлияло на его взгляды? В начале XX в. всей научной и учебной работой Санкт-Петербургского Лесного института руководила большая группа выдающихся ученых, среди них были академик И.П. Бородин и профессор Л.А. Иванов (ботаника), профессора  Холодковский Н.А. (зоология), П.С. Коссович и К.К. Гедройц (почвоведение), И.И. Померанцев (геодезия), Г.Ф. Морозов (общее лесоводство), А.Н. Соболев и В.Д. Огиевский (частное лесоводство), М.М. Орлов (лесоустройство и лесная таксация) и многие другие. Вуз готовил специалистов для лесной отрасти; студенты воспитывались на передовых идеях Георгия Федоровича Морозова, Василия Васильевича Докучаева. Выпускники получали звание ученых-лесоводов, работали таксаторами, лесничими.

В конце 19 – начале 20 века в Лесном институте преподавал Анатолий Алексеевич Силантьев, известный как автор «Обзора промысловых охот в России» (1898 г.), один из разработчиков «Проекта закона об охоте» и автор теоретического и практического курса охотоведения для студентов лесного института (он читал курс «Биология лесных зверей и птиц в связи с промысловым охотоведением»).  В октябре 1907 г. в лесном институте самые увлеченные студенты-охотники организовали Кружок любителей правильной охоты. А в 1911 г., по инициативе Силантьева, был организован еще один кружок — Кружок охотников-натуралистов, но уже с научными целями. Это было студенческое научное общество и первое научное общество в России по изучению охотоведения. Из этой среды и вышли первые деятели в области изучения охотничьего хозяйства и первые профессиональные охотоведы. Сам Силантьев стоял у истоков создания соболиных заповедников, в 1913 г. своих учеников (В.И. Белоусова, В.П. Гортынского и В.Н. Троицкого) он планировал назначить  руководителями партий по обследованию районов обитания соболя, впоследствии они  должны были стать кандидатами на должности заведующих соответствующими государственными заповедниками. Однако «кадровая политика» Силантьева была изменена Департаментом земледелия (Егоров, 2009).

В этой среде – увлеченных лесоводов-охотоведов – и учился Николай Спицын. Он был активным  участников студенческого Кружка любителей правильной охоты, которым руководил А.А. Силантьев. С энтузиазмом занимался разворачивающейся в то время работой по кольцеванию птиц, в Кружке он исполнял обязанности заведующего кольцеванием и публиковал отчеты об этой деятельности в журнале «Наша охота» и других изданиях (Спицын, 1915; Спицын, Знаменский. 1915; Спицын и др., 1916). Товарищем по студенческим годам Спицын называл В.Н. Троицкого.
После окончания Лесного института Николай Николаевич работал сначала помощником таксатора, а затем таксатором в Полевом строительном управлении, с 1919 г. был лесничим 2-го Елецкого лесничества Орловской губернии. В январе 1922 г. в связи с появлением вакантной должности лесничего в Графском лесничестве Воронежской губернии он пишет заявление в Воронежский  Губернский Лесной Подотдел с просьбой назначить его  на эту должность. В мае 1922 г. Н.Н.Спицын, как квалифицированный специалист, был переведен на работу в Графское лесничество.
В 1922 г. на территории Усманского бора работала экспедиция Московского Государственного университета под руководством профессора Сергея Ивановича Огнёва. В состав экспедиции входили Воробьев К.А., Гептнер В.Г., Северцов С.А. Кроме общего обследования фауны зоологи проверили и подтвердили сведения о наличии поселений бобра на реках  Усманского бора. Экспедицию сопровождал заядлый охотник, активный сторонник охраны зверей и птиц, лесничий  Николай Николаевич Спицын. Значительное число бобровых поселений было обнаружено на реках Усмань, Ивница, Медведица и Студенка. Зная критическое состояние этого вида в России, С.И. Огнёв  обратился с ходатайством в Наркомзем РСФСР об организации в Воронежской губернии бобрового заповедника. В октябре Центральное Управление лесами выделило целевые кредиты на содержание егерей для охраны бобров и организацию специального заповедника. 1922 год в некоторых источниках называется годом создания Воронежского заповедника, однако, в то время заповедника как самостоятельного  учреждения еще не было.  «…Первоначальное Управление Заповедником было совместно с Управлением Лесничеством. Лесникам, привлеченным Лесничим к охране заповедника, выплачивалось 50 % от получаемого ими содержания. Лишь один, свободный от других занятий, определен лесничим на должность егеря. В первом же году такой организации Заповедника выяснилось, что она не только не достигает цели охраны, но скорее вела к большему уничтожению лучших условий для жизни бобра. В декабре 1923 г. организовано было самостоятельное Управление Заповедника с особым заведующим во главе…» (Описание Воронежского государственного бобрового заповедника и отчет о его деятельности за  1924/25 г.).

В 1922 г. работой по охране бобра руководил лесничий Спицын Н.Н. –  не удивительно, что в некоторых старых публикациях о заповеднике его упоминают как первого директора. По-видимому, из-за описанной неэффективности охраны бобров силами лесничества Президиум Воронежского Губисполкома 19 мая 1923 г.   издал постановление № 66 о запрете охоты и рыбной ловли на всей площади Графского, Углянского, Усманоборского, Воронежского и Усманского лесничеств. Обязанность следить за выполнением этого постановления была возложена на лесную стражу и лесничих, а милиция должна была оказывать им в этом полное содействие.
Так как, несмотря на выделенные в конце 1922 г. средства, заповедник  как самостоятельная организация не был создан, в июле 1923 г. лесничий Спицын Н.Н.  обратился в Губохоту с докладной запиской «о признании Усманского массива и в особенности частей его прилегающих к рекам Усманка, Ивница, Студёнка заповедником на бобров, оленей, коз и тетеревей и заказником на прочую дичь». К краткой докладной записке был приложен документ под названием «Государственный Бобровый Заповедник Усманского лесного массива Воронежской губернии (Проектируемый)», в котором лесничий не только подробно описывал местную фауну, но и  обстоятельно излагал свои взгляды на организацию и формы охраны территории, оптимальный штат для управления и охраны будущего заповедника. Спицын составил также смету расходов на работы по охране бобров на второе полугодие 1923 г., он обращался в Губохоту с убедительной просьбой скорейшего назначения заведующего заповедником.
В конце июля 1923 г. Центральное управление лесами потребовало от Воронежского Гублесотдела отчитаться о расходовании кредитных ассигнований, выделенных с октября 1922 по июль 1923 гг. на содержание Воронежского заповедника (формально заповедник еще не существовал!), а также предоставить отчет о состоянии заповедника, о мерах, предпринимаемых в текущем году для его поддержания и план работы с финансовой сметой на следующий год.

Энергичный Спицын всячески «проталкивал» вопрос об организации заповедника. В ноябре 1923 г. он в составе специальной комиссии обследовал усадьбу бывшего Толшевского монастыря, где планировалось организовать управление заповедником, готовил предложения по выселению из бывших монастырских построек граждан, самовольно захвативших помещения. Ходатайства Спицына Н.Н. и, по-видимому, давление «сверху», наконец,  достигли цели –   3 декабря 1923 г. был издан приказ по Воронежскому Губернскому Лесному подотделу Губернского земельного отдела. Основой этого документа стал проект заповедника, предложенный Николаем Николаевичем Спицыным.  «Заповедной полосой Государственного Бобрового заповедника» были объявлены  «реки Усмань, Ивница,  Мещерка и Кривка с притоками»; общая протяженность заповедника составила 58 км при ширине 2 км (по 1 км от русла объявленных заповедными рек). Этим же приказом для охраны заповедника был утвержден штат из заведующего заповедником, его помощника, четырех егерей и двух сторожей чернорабочих. Заведующим заповедником был назначен Уманец Василий Иванович, его помощником –  Смирнов Виктор Константинович.

Почему энергичный, «болевший» заповедником и охраной бобра Н.Н. Спицын не был официально назначен на должность заведующего?! Что случилось с  Николаем Николаевичем? – после  декабря 1923 г. никаких упоминаний о нем пока найти не удалось. Ответы на эти вопросы еще предстоит отыскать.
Уважаемые читатели, мы с благодарностью примем любую помощь в поиске информации.

Заместитель директора по научной работе,
Елена Стародубцева

Поделиться